Рослева вскочила:
- Товарищ Манцев, мы собрались обсуждать мой рапорт, а не песенки слушать.
- Давайте обсуждать, - Манцев достал из стола бумагу, исписанную мелким летящим почерком.
- Так вот, товарищ Рослева требует закрыть кафе «Домино». Так?
- Требую очистить этот притон. У нас есть отличные писатели большевики. Отдать это помещение под клуб пролетарских писателей.
- Значит, все интересующие нас люди разбредутся по разным местам, и нам придётся осуществлять оперативный контроль вдвое, если не втрое, большими силами.
- Ради уничтожения врагов революции можно пойти на всё, - резко ответила Рослева.
- А они не враги, - Мартынов постучал мундштуком папиросы по столу, они ещё во многом заблуждаются, но…
- Тоже мне, нашли заблудших овец… особенно этого, деревенского стихотворца (Есенина), который читал свои вирши перед царской семьёй. И, по донесению секретного сотрудника Повара, плакал, когда их всех ликвидировали.
- Товарищ Рослева, - подытожил Манцев, - давайте работать дальше. Нам нужны хорошие поэты, прозаики, драматурги, журналисты.
- Хорошо, если Вы считаете, что эти люди нужны рабочему классу, я не буду добиваться их ареста, но позвольте мне продолжить разработку Леонидова.
Все с интересом посмотрели на Рослеву.
- Основания? – спросил Глузман.
- Моя интуиция большевика и недоверие к нему.